Повесть М. Булгакова “Собачье сердце” была написана как сатира на теоретиков, утверждавших, что человека можно изменить, поместив его в благоприятные условия, обеспечив достаточную материальную базу и избавив от лишений. Грандиозный литературный эксперимент, проведенный Булгаковым, доказал: для того чтобы сделать из злобного и трусливого бродячего пса человека, мало пересадить ему человеческие железы и досыта накормить. В благоприятных условиях хамство, злоба и наглость только развернутся, искренне веря, что только себе и своим достоинствам обязаны такой прекрасной жизнью.
Бродячий пес, подворовывающий на помойках, битый, тощий, запуганный, неожиданно попадает, как ему кажется, в собачий рай. Колбаса, теплая квартира, мягкая подстилка и уважительное обращение “Шарик”… Можно благодарить судьбу и любить дорогого человека, который пожалел несчастную животину. Но натура Шарикова блестяще показана уже в его “собачий период”. Вместо того чтобы испытывать благодарность, он немедленно начинает искать у себя качества, за которые его полюбили. И находит: не иначе как он не простых кровей, наверное, бабушка согрешила с водолазом… Как зло высмеяны эти поиски несуществующих благородных предков! Еще недавно забитая дворняга не смела посмотреть на швейцара, стоящего у роскошного подъезда, и вот уже у нее появляются смелые мысли: как бы цапнуть этого швейцара за мозолистую пролетарскую ногу. У профессора Преображенского пес продолжает вычислять, кто будет союзником, кто – врагом. Характерна эта черта для всех хамов, попавших на более высокое место: сразу же искать врагов. Она пригодится Шарикову, превращенному в человека, и поможет ему без труда вписаться в систему, где поиски врагов заменили разумный труд.
Став человеком, хотя бы внешне, Шариков моментально усваивает человеческий эквивалент собачьего хамства. Изъясняться начинает только лозунгами, профессор вместо признательности вызывает у него жуткую злобу и зависть: почему это он роскошествует в семи комнатах, имеет сорок пар брюк. И вообще – взять все и поделить между нуждающимися, начиная, конечно, с Шарикова.
Шариков легко находит единомышленников. Это “товарищи”, как и он, озабоченные поисками врагов и стремящиеся отнять и поделить, установив тем самым доступное их пониманию равенство. Причем никто не задается вопросом, чего стоит ученому его
труд, его успех, сколько таланта и сил нужно затратить на достижение результата в научной работе. Это не важно, швондеры и шариковы уверены, что если бы у них была квартира в семь комнат и прислуга, то они оперировали бы не хуже профессора Преображенского. С наслаждением питомец ученого утверждает в доме новые стандарты: пьяные дебоши, хамство, неопрятность, наглость прорвавшегося к власти подонка. Он выбирает для себя вполне подходящую сферу деятельности – уничтожение бродячих животных. Вот теперь можно дать волю ненависти к кошкам! И как это типично – использовать власть только для того, чтобы рассчитаться с теми, кого ты ненавидел, но не мог уничтожить. Будучи бродячим псом, Шарик ненавидел всех, кто издевался над ним. Став человеком, он открыл для себя целую идеологию ненависти. Пролетариат должен отомстить буржуазии, нищие и бездомные – богатым и сытым, неграмотные – образованным. Всю реальную силу, сосредоточенную теперь в руках бывших бесправных, они тратят не на строительство нового, своего мира, а на сведение счетов.
В повести победное шествие Шарикова профессор решительно прерывает, проведя операцию по обратному превращению человека в собаку. Шарик ведет сытую жизнь (ведь профессору не пришло в голову мстить псу), лениво размышляет о том, что были-таки среди его предков породистые собаки, и наслаждается тем, как ему повезло. В реальной жизни все гораздо печальнее. Шариковы чаще всего побеждают.
Булгаков не делает окончательных выводов, не считает, что тот, кто рожден в неблагоприятных условиях, не станет человеком. Писатель предупреждает: превращение в человека – долгая и тяжелая работа, который за тебя никто не сделает. Нельзя взмахнуть волшебной палочкой и превратить Золушку в принцессу, потому что, попав во дворец, она в первую очередь отправится туда, где ей привычно: на кухню. А про Шарикова можно сказать словами Алисы из сказки Кэрролла: “Хорошо, что он не остался ребенком. Как ребенок он был бы ужасен, а как поросенок он очень мил”.