Константин Дмитриевич Воробьев в октябре 1941 г. в составе роты кремлевских курсантов попал на фронт.

В декабре под Клином Воробьев оказался в плену, дважды бежал. В 1943 г., находясь в шяуляйском подполье, за тридцать дней он написал повесть о пережитом в плену. “Повесть эта, как писал другой фронтовик В. Кондратьев, не только явление литературы, она – явление силы человеческого духа, потому как. .. писалась как исполнение священного долга солдата, бойца, обязанного рассказать о том, что знает, что вынес из кошмара плена…”. В 1946 г. рукопись повести была отправлена в “Новый мир”, но не опубликована. У самого писателя полного экземпляра повести не сохранилось. Уже после смерти Воробьева в 1985г. рукопись обнаружилась в архиве журнала и была напечатана под названием “Это мы, Господи!..”

В начале 60-х г. К. Воробьев написал две небольшие повести о войне: “Убиты под Москвой” и “Крик” . В основу обеих повестей легли личные воспоминания автора во время боев под Москвой. Одни увидели в повестях Воробьева правдивость в изображении военных событий, другие -“искажение правды о войне”. “Что это такое?! – вопрошал автора “Убиты под Москвой” один из критиков. – Мрачный реестр страданий, ужасов и смертельно изуродованные тела, оторванные руки, искалеченные жизни”. На самом деле повесть “Убиты под Москвой” очень эмоциональна. В ней сочетается, с одной стороны, реалистичность и, с другой стороны, глубокое осмысление событий, анализ поступков героев с высоты прожитых автором лет. По форме это короткая повесть, однако по содержанию она включает в себя целую эпоху. В произведении Воробьева поднимаются извечные проблемы: о героизме, воинском долге и гуманизме задумывается курсант Алексей Ястребов. Автор говорит словами Рюмина: “Судьба каждого курсанта… вдруг предстала средоточием всего, чем может окончиться война для Родины – смертью или победой”. В судьбе одного курсанта сконцентрирована судьба всей России.

В своей повести автор говорит, что погибать страшно и противоестественно, но погибать напрасно, бесполезно-противно самой природе человеческой. Протест против этого звучит в потрясающей сцепе, когда курсанты в отчаянии и бессилии стреляют в горизонт.

В “послеоттепельное” время традицию фронтовой лирической повести продолжили Б. Васильев и 15. Кондратьев.