Белинский о “Песне…”

О произведении в целом:

“Вымышленная быль “Песни…” оказалась достоверней всякой действительности, несомненнее всякой истории… Содержание поэмы… само по себе полно поэзии; если бы оно было историческим фактом, в нем жизнь являлась бы поэзиею, а поэзия – жизнию”.

Калашников:

“Есть души, лозунг которых все или ничего, которые не хотят запятнанного блаженства, раз потемненной славы; такова была и душа… Степана Парамоновича Калашникова”.

Кирибеевич:

“Любовь Кирибеевича – не шуточное дело, не простое волокитство, но “страсть натуры сильной, души могучей”. Он вышел из-под опеки естественной нравственности своего общества, а другой, более высшей, более человеческой, не приобрел”.

Иван Грозный:

“Тирания Иоанна Грозного имеет глубокое значение, и поэтому она возбуждает к нему скорее сожаление, как к падшему духу неба, чем ненависть и отвращение, как к мучителю. Может быть, это был своего рода великий человек, но только не вовремя, слишком рано явившийся России”.